Исследовательская работа
«Как отразилось стремление к полёту в литературе»
Выполнил:
Быков Семён Игоревич
Оглавление
Введение…...……………………..………………………………………………..2 - 3
Глава I. Полёт и душа…...……………………..…………………………………3 - 7
§1. История о полёте…...……………………..………………………………….3
§2. Полет души в стихотворениях русских поэтов…...……………………..…3 - 7
Глава II. Поэты 20 века об авиации и полёте…...……………………..………...7 - 13
§1. Восприятие авиации поэтами первой трети XX века…...…………………7 - 9
§2. Восприятие авиации поэтами в период Первой мировой войны…...…….9 - 10
§3. Восприятие авиации поэтами в период становления СССР…...…………10 - 13
Вывод…...……………………..……………………………………………….…..13 - 14
Список литературы…...……………………..…………………………………….14 - 15
Введение
Данная работа посвящена проблеме «Полёта». В начале 20-го века аэропланы впервые поднялись в воздух. Столетиями казавшийся невозможным полет человека на крылатой машине вдруг стал реальностью и невольно всколыхнул мечты о полете - причем не просто возродил их, но превратил в воображении людей из невозможных в возможные. Поэты в особенности были вдохновлены этим поразительным превращением и устремились рисовать разнообразные картины современного мира, в котором человек наконец-то обрел вечно желанную способность летать. Особую актуальность и реалистичное воплощение полёт нашёл в литературе. Объект исследования – лирика А. Фета, М. Шагала, Бодлера, А. Блока, В. Брюсова, В. Маяковского, М. Цветаевой. Предмет исследования: мотив полета в стихотворениях А. Фета, М. Шагала, Бодлера, А. Блока, В. Брюсова, В. Маяковского, М. Цветаевой. Целью работы является исследование полёта в стихотворениях А. Фета, М. Шагала, Бодлера, А. Блока, В. Брюсова,
В. Маяковского, М. Цветаевой.
Для достижения данной цели были поставлены следующие задачи: 1. Раскрыть своеобразие полёта в стихотворениях А. Фета, М. Шагала, Бодлера, А. Блока, В. Брюсова, В. Маяковского, М. Цветаевой.. 2. Изучить стихотворения А. Фета, М. Шагала, Бодлера, А. Блока, В. Брюсова, В. Маяковского, М. Цветаевой.. 3. Определить отношение поэтов к понятию «Полёт», «Авиация».
Очень важными представляются следующие исследования: Н. Гумилёва, Д. Симановича, А.Д. Григорьева. В современном литературоведении работ по линии изображения полёта и авиации очень мало, что дает возможность самостоятельного исследования.
При рассмотрении данной темы использовали литературоведческий, сравнительный методы работы.
В результате проведенных исследований можно сделать следующий вывод: понятие « о полёте» было разведено А. Блоком и поддержано многими поэтами «серебряного века», в том числе М. Цветаевой. Отношение к авиации на протяжении длительного времени было неоднозначно. На это влияла та политическая ситуация и атмосфера, которая складывалась в начале 20 века. Поэты - футуристы, в том числе В. Маяковский, считали авиацию символом нового времени, новой эры.
Глава I. Полёт и душа
§1. История о полёте
Тяга человека к полёту отмечалась во все времена и поначалу находила свою реализацию главным образом в мифологии, религии, мистике и сказках. Пожалуй, одним из самых первых и известных примеров является "Миф о Дедале и Икаре”. Это история о гениальном человеке, который создал крылья по подобию птичьих и смог взлететь, но это погубило его сына. Предшественниками же героев известного мифа можно считать братьев Сампари и Эатайюса из древнеиндийского эпоса «Рамаяна», созданного в середине 1 тысячелетия до новой эры. С помощью крыльев они также летали к Солнцу.6
Первым, дошедшим до нас авторским фантастическим произведением о посещении человеком близлежащих небесных тел, стало «Истинное повествование» величайшего греческого философа-софиста Лукиана Самосатского (около 120 года- после 180 года новой эры). Его герои для путешествия на Луну использовали и крылья, и фантастический корабль, который был поднят на высоту 3 тысяч стадий (около 500 км) небывалой силы смерчем. Попав на Луну, они обнаружили, что она населена такими же людьми, ведущими подобный землянам образ жизни.
Но не только крылья использовались для полётов в мифах и сказках. В качестве «носителей» героев повествований широко распространены кони - «реальные» и заведомо фантастические. В сказке «Волшебная история коня из эбенового дерева» рассказывается о том, как персидский царевич сел верхом на деревянного коня, нажал гвоздик на нем, и конь понесся с царевичем ввысь и летел безостановочно так долго, что почти долетел до солнца. Царевич, видя, какая ужасная смерть ждет его в этих небесных краях, стал искать другой гвоздик и, найдя и нажав его, заставил коня спуститься на землю.6
В русских народных сказках герои для путешествия используют другие средства: волшебные предметы (ковёр-самолёт, летучий корабль, ступа, метла, русская печь, сапоги скороходы); животные и птицы ( кони, гуси-лебеди, утки).
Мотив полёта продолжают писатели и поэты многих поколений в своих произведениях.
§2. Полет души в стихотворениях русских поэтов
Мы часто летаем во сне - это значимое событие, причем иногда мы летаем так сказать спонтанно, а в других случаях видим осознанное сновидение и сознательно выбираем полет. Но, как правило, полет всегда сопровождается безграничным чувством свободы.
Очень многие писатели и поэты были одержимы желанием полёта. В своих произведениях они пытаются раздвинуть границы между земным и небесным, тем самым выходят за границы бытия.
Чем было вызвано желание полетать - опасностью или эйфорией?
Мотив полета у Фета встречается очень во многих стихотворениях. У него летают птицы, пчелы, бабочки. Летит, проносится мимо нас со скоростью света время и любовь. Полет у Фета — это и жизнь и смерть — то есть переход в другой мир. Рассмотрим мотив полета подробнее на примере нескольких стихотворений. Мотив полета у Фета имеет в разных стихотворениях разную смысловую наполненность. В некоторых он обозначает приход новой жизни, возвращение, стремление к новому, к любви. В этих стихотворениях летают бабочки, соколы. В других стихотворениях полет — переход в другой, неизвестный мир, это смерть, бессолнечная темнота. В этом случае у Фета летают грачи, кони (символ смерти), слетают листья с осенних деревьев.
Стихотворение «Бабочка» очень мимолетно, быстро, светло, солнечно. Бабочка только на миг опустилась на цветок и дышит. Она здесь символ жизни и времени. Время для нее — это мгновения. Бабочка считает жизнь мига. Она присела на цветок, но сидит дрожа, трепещет. Ей дорог каждый миг. Она не хочет жизнь тратить на сидение — и улетает, для бабочки жизнь — это полет. Жизнь пролетает, проносится мимо, ее нельзя терять. Жизнь — полет, смерть, кокон, и бабочка дрожит на грани этих двух миров. Здесь полет — возвращение к жизни и сама жизнь.
Совсем другой полет у грачей в стихотворении «На кресле отвалясь, гляжу на потолок...». Грачи здесь символизируют смерть, черный загробный мир, разлуку с любимой. Здесь их полет уже не возрождает, уже не приносит жизнь, тепло и свет. Их полет уже не сама жизнь. Это смерть. Она вечна — грачи летают по кругу, кружатся, а круг — это символ вечности. Смерть здесь бесприютна — «и кружится еще, приюта не найдя, грачей встревоженное стадо».
Так что полеты разных птиц у Фета символизируют разные вещи, и полет маленьких птичек похож на полет пчел. Они трудятся всю жизнь, везде и всегда, для пчелы жизнь — это труд, а труд это полет. И получается, что жизнь у пчелы приравнивается к полету: жить - значит лететь.
Но летают у Фета не только живые существа. То есть летают живые, а летят вовсе не существа. Например, весна у Фета не приходит, не начинается, она летит, летает, прилетает, влетает. В стихотворении «Весенние мысли» вместе с птицами прилетает весна. А весна - это символ начала новой жизни. Рождение заново — вот, что такое весна у Фета. А журавли, летящие к югу, в стихотворении «Ласточки пропали», — это уходящая от нас весна. И пропавшие ласточки символизируют уход весны и умирание жизни.31
Рассматривая лирику Фета и сравнивая разные полеты, можно сказать, что полет как большое целое — это не символ смерти и загробного мира. Полет — это символ возрождения и жизни, полет — это сама жизнь. И мы не живем — летим во времени и пространстве.
Тема полета - одна из центральных в творчестве Шагала. Полетом любви наполнены живопись и стихи Шагала. Один из главных его источников, как утверждает Д.Симанович - еврейский фольклор. На полотнах этот полет видит каждый. А вот его и словесное выражение:
Устремляюсь к твоим мирам,
улетаю к Твоим небесам...
Теперь - туда, в края надзвездные,
где ночь светла, а не темна... 33
Для Шагала полет – проявление ангельского начала в человеке. Характерно, что «полетность» проявляется у Шагала прежде всего сновидчески. Это указывает на глубинные, сущностные корни душевной левитации творца полотен и стихов. У Шагала летают прежде всего влюбленные – любовь окрыляет человека, отрывает его от прозы жизни.
я тебя целовал
и объятья твои были чад и дурман –
мы от дерева к дереву
перепархивали с тобою…
(«Столько лет») 33
Художник потерял любимую женщину, которая была его единомышленницей, Музой, моделью для многих полотен. Он тяжело переживал кончину своей Беллы, и скорбь отливалась в поэтические строки, опять-таки поднимающую тему полета.
Крылья мои
Крылья мои
Крылья мои
складываются сами собой
и опять раскрываются,
чтобы тебя подхватить
вознести над дорогой моей –
на пути к небесам.
Покуда мой длится полет –
я тебя ищу.
Где ты?
(«Столько лет»)33
К четвертой годовщине смерти жены Шагал пишет стихи, опять-таки обращенные к небу:
Нетронуты лежат мои цветы.
Твой белый шлейф плывет,
качаясь в небе.
Блестит надгробье…
(«Белла»)33
Образ любимой женщины, как признается художник, станет путеводной нитью и в его последнем, итоговом пути:
продолжать свой путь земной
в иную высь, на горний голос Твой…
(без названия)33
Тема полета обретает у Шагала множество оттенков и вариаций. Сама жизнь воспринимается как полет. Представления памяти – тоже полет:
……. Двери
распахнуты. В расцветший сад -
распахнуты. В расцветший сад -
распахнуты. В расцветший сад - в зенит
взлетает жизнь, на шумных крыльях рея
(«Тот город дальний»)
взлетает жизнь, на шумных крыльях рея
(«Тот город дальний»)
взлетает жизнь, на шумных крыльях рея
(«Тот город дальний»)33
Как видим, полет для Шагала — это и любовь, и воспоминание, и образ любимой женщины, и сама жизнь.
Стихотворения Бодлера пронизаны вечным поиском идеала, гармонии, тягой к свободному полету. Не случайно в его поэзии часто можно встретить образы птиц, как олицетворение мечты автора о душевной свободе и чистоте. Таким является, например, его сонет «Альбатрос», где звучит мотив символического сопоставления:
Поэт, вот образ твой! Ты также без усилья
Летаешь в облаках, средь молний и громов,
Но исполинские тебе мешают крылья
Внизу ходить, в толпе, средь шиканья глупцов.34
Поэт придает исключительно большое значение органичному и цельному выражению духовной жизни, мироощущения и идеалов человека. Душа его постоянно стремится к полету, к свободе от тоски и тревог жизни. Его дух «взмахом быстрых крыл» поднимается над греховным и больным миром, чтобы там, в высоте, очиститься от отравленных испарений. И он искренне завидует тем, кто смог достичь этих лучезарных высот.
Сам мотив полёта получает своё развитие в стихотворении «Воспарение», помещённом в сборнике «Цветы зла» вслед за «Альбатросом». Вся лирическая композиция основана на апологии небесного, так как лирический герой обращается к своему трепетному духу, назначение которого — с упоением нырять "в глубины всепоглощающей бескрайней пустоты”, "свободу предпочтя уюту тесных гнёзд”; плыть "в эфире чистом на мощных, широко раскинутых крылах”; пить "огонь далёких звёзд, как сладостный нектар, что олимпийцы пили”. В этом случае поэту открываются первоосновы бытия, ему становится понятным "тот язык, которым говорят цветок и вещь немая”. Чему же противопоставлен заоблачный простор? "Земной болезнотворной гнили”, а знаком последней назван "уют тесных гнёзд”, то есть социум, погрязший в быте, мелочности, примитивизме…34
Неизбежны ассоциации с лирической поэзий А.А. Фета, в которой ярко выражена устремлённость творческой личности к небесному, возвышенному, вечному: дрожащий хор светил, живой и дружный, напоминающий о рае, поэт противопоставляет немой земле, воспринимающейся, как смутный сон («На стоге сена ночью южной…»); огненную книгу, в которой можно раскрыть высший смысл, но никак нельзя примирить с лицом земли, "где всё темно и скудно” («Среди звёзд»), а само счастье нельзя найти на суетной земле, "в среде убогой” — и искать его необходимо в иной пространственной сфере: "За ним! за ним! воздушною дорогой… // И в вечность улетим!”; человек, "сосуд скудельный”, пытаясь познать мир, ощутить себя его частью, неизбежно "дерзает на запретный путь”, так как жаждет "зачерпнуть запредельного”, не может не прикоснуться "к стихии чуждой”, напоминая стрельчатую ласточку, которая зачертила над водной гладью («Ласточки»).
Нельзя не подчеркнуть следующее: если человек у Фета созерцает небесное, призывает к движению наверх, спасительному для души и приближающему её к подлинному счастью, или только прикасается к запредельному, то человек, а точнее — поэт в лирике Бодлера воспринимает небесную сферу как родную, предельно близкую себе и ощущает себя в ней легко и свободно.
Глава II. Поэты 20 века об авиации и полёте
§1. Восприятие авиации поэтами первой трети XX века
В начале 20-го века аэропланы впервые поднялись в воздух. Столетиями казавшийся невозможным полет человека на крылатой машине вдруг стал реальностью и невольно всколыхнул мечты о полете - причем не просто возродил их, но превратил в воображении людей из невозможных в возможные. Люди не могли осознать, что управляемая человеком тяжелая крылатая машина способна лететь по воздуху. А когда они видели летящий аэроплан, они воспринимали это как что-то сверхъестественное, как чудо.
Напоенная фантазиями о полете, атмосфера вокруг ранней авиации многим представлялась родственной поэтической. Ощущение, что ремесла авиатора и поэта схожи витало в воздухе.
Однако многие выдающиеся русские поэты и писатели с сомнением относились к авиационной эйфории, указывая на чуждость истинной духовной жизни человека полету на аэроплане. Больше других размышлял и писал об этом Александр Блок.
В сентябре 1910 г. в стихотворении «Комета» Блок откровенно назвал аэроплан «демонской машиной» и кратко определил триумфальное настроение того времени, выраставшее из ощущения преодоления летчиками смертельной опасности ради покорения воздуха, как безумство мечты: «Но гибель не страшна герою, / Пока безумствует мечта!»25
В ноябре 1910 г. в стихотворении «В неуверенном, зыбком полете» Блоку все еще чудилось что-то древнее в полете «летуна», но безжизненный полет мертвой машины для него бесславен и несоизмерим с Богом дарованным полетом души:
Как ты можешь летать и кружиться
Без любви, без души, без лица?
О, стальная, бесстрастная птица,
Чем ты можешь прославить творца?26
В конце Блока предсказывает ужасную картину, которой еще только суждено было явиться миру:
Иль отравил твой мозг несчастный
Грядущих войн ужасный вид:
Ночной летун, во мгле ненастной
Земле несущий динамит? 28
Новый интерес к авиации возник у Блока в 1914 г.. В конце августа 1913 г. в Киеве летчик Петр Нестеров первым в мире выполнил мертвую петлю 2. В предисловии к поэме «Возмездие» он подытоживает свои впечатления: «В этом именно году ... была в особенной моде у нас авиация; - все мы помним ряд красивых воздушных петель, полетов вниз головой, падений и смертей талантливых и бездарных авиаторов»9, а в первой главе поэмы вводит образ аэроплана, как одного из знамений надвигавшегося варварского двадцатого века. И хотя посул аэроплана остается неразгаданным - он взлетает «в пустыню неизвестных сфер» - сам его образ ( неприкаянный, воющий, холодный) предрекает недоброе:
Зачем - пропеллер, воя, режет
Туман холодный - и пустой?10
Блок разводил понятия о полете на летательном аппарате и полете души и не разделял общеевропейского ажиотажа вокруг авиации.
Действительно, среди известных русских поэтов и писателей авиацию приветствовали немногие - это, прежде всего, Валерий Брюсов, Леонид Андреев и Александр Куприн.
Символист Валерий Брюсов присутствовал на одном из первых в мире полетов в 1906 г. под Парижем 3. В середине мая 1914 г. смотрел показательные полеты Пегу в Москве 29. Брюсов написал во славу авиации несколько стихотворений («На полетах» или «Воздушные вымыслы Пегу», «Первым авиаторам», «Краткий дифирамб», «Штурм неба», «К стальным птицам»). Ему казалось, что авиация, утолив древнюю мечту человека о полете, открывает новую радостную эру, где человек станет возвышеннее, где будут уничтожены границы между государствами и где народы заживут дружественной жизнью, стремясь лететь все выше и выше, к звездам 11. В стихотворении «Краткий дифирамб» поэт помещает аэроплан в одно пространство с мифами о полете: «Руль моноплана / Соперник Феба»11. А в стихотворении «Первым авиаторам» Брюсов вполне созвучен распространившемуся в это время в европейской литературе мифу о том, что в XX в. на смену трагически упавшему в море Икару пришли летчики 12:
Наш век вновь в Дедала поверил,
Наш век вновь в Дедала поверил,
Наш век вновь в Дедала поверил,
Его суровый лик вознес 13
Начало Первой мировой войны положило конец многим радужным фантазиям, рождавшимся в русской литературе вокруг авиации.
§2. Восприятие авиации поэтами в период Первой мировой войны
В отличие от Европы, культурные центры России находились вдали от военных действий авиации, и отношение к ней в русской культуре формировалось газетными и журнальными публикациями и свидетельствами очевидцев.
В конце июля 1914 г. в качестве военного корреспондента газеты «Русские ведомости» в Варшаву уехал Валерий Брюсов. Он был потрясен варварскими действиями авиации и испытал горькое разочарование в ней:
Не в честный бой под облаками
Они, спеша, стремят полет,
Но в полночь, тайными врагами,
Над женщинами, стариками
Свергают свой огонь с высот!3
В декабре 1914 г. Брюсов своими глазами наблюдал бомбардировку Варшавы. Он с негодованием написал о ней в очерке в газете «Русские ведомости» за 16 декабря и в стихотворение «Аэропланы над Варшавой»:
С какой змеящейся улыбкой
Качнут два немца в небе бомбы!30
Внимание России, прежде всего элиты общества, было справедливо обращено на разрушительную сторону авиации. Как и в Европе, в русских газетах регулярно появлялись заметки о бомбежках европейских населенных пунктов, причиненных разрушениях. «Бомбардируют коммерческие порты», - отмечает Александр Блок в записных книжках 16 октября 1914 г.14
Несколькими днями раньше (4 октября) для специального номера газеты «День», посвященного разгрому Бельгии, Блок написал стихотворение «Антверпен»31. Заключительная строфа стихотворения посвящена авиации. Все земное, благостное предстает поэту как обманное, так как наверху, «в клочке лазури», уже виднеется «предвестник бури - кружащийся аэроплан».
Теперь уже все значительные поэты и писатели России отвернулись от авиации. Они не могли и помыслить о том, чтобы воспеть летчика, который, в их представлении, превратился в жестокое, безнравственное существо, беспечно летающее над священным полем битвы и с легкой душой бросающее бомбы во все живое.
§3. Восприятие авиации поэтами в период становления СССР
Первая мировая война полностью изменила представления об авиации и возможностях самолетов. Стало очевидно, что не за горами тот день, когда появятся регулярные авиалинии между континентами; в то же время соседние страны находились в страхе перед возможностью быть атакованными с воздуха 18.
Но пока гражданская война отнимала все силы и энергию большевистских властей, авангардистские деятели искусства, включая футуристов, с большим энтузиазмом устремились созидать новую пролетарскую культуру. Тема полета и авиации занимала не последнее место в этом творчестве.
Футурист Владимир Маяковский - будущий поэт-трибун ранней советской авиации - в известной поэме «150 ООО ООО» рисует коллективный образ «миллиона трудящихся», где крыльями нового гиганта является аэроплан-85.
Однако тема авиации начинает звучать во всеуслышание только после окончания гражданской войны, когда по инициативе Льва Троцкого было принято решение о создании Красного Воздушного Флота.
Владимир Маяковский написал целую фантастическую поэму об авиации, наполненную призывами и лозунгами:
Наш флаг
меж звезд полощется,
рабочью власть растя,
Мы - летчики,
мы - летчицы рабочих и крестьян!15
Средствами советской пропаганды авиация была призвана вселять в души людей чувства гордости, захватывающего восторга, преклонения перед почти сверхъестественным могуществом Советской власти, устанавливающей господство над воздухом, обретающей способность побеждать врагов не только на земле и на море, но и в небе и слать по воздуху своих посланников в самые дальние уголки мира.
В советской литературе того времени образ почти что райского коммунистического будущего, в котором все только и делают, что летают, был расхожей темой. Футуристы наиболее вдохновенно воплотили эту мечту в своих стихах.
Владимир Маяковский в поэме «Летающий пролетарий» целую главу посвящает чудесному «будущему быту» аэропланной эры, где все летают, где жизнь невыразимо легкая, воздушная и где происходят разные чудесные вещи. В конце поэт вновь призывает:
Рабочий!
Крестьянин!
Поверь на ощупь,
что
что
и небеса -
твои!
Стотридцатимиллионною мощью
Стотридцатимиллионною мощью
желанье
лететь
напои!16
В Советской России возникал тотальный миф об авиации, где наряду с чисто идеологическими лозунгами и призывами находили воплощение мечты и фантазии религиозно-мифологического содержания, которые сопровождали авиацию в России с первых ее дней.
Теперь уже редко кто мог публично остаться верен взглядам поэтов серебряного века. Среди этих немногих была Марина Цветаева. В мае-июне 1927 г., «в дни Линдбега», проживая в Медоне недалеко от Парижа, места триумфального завершения легендарного перелета Чарльза Линдберга через Атлантический океан, Марина Цветаева пишет свою знаменитую «Поэму воздуха». Так случилось, что в дни авиационного безумия, когда весь мир, особенно Франция, приветствовал и превозносил героического американского летчика, Цветаева все еще тяжело переживает иное событие - смерть Райнера Мария Рильке. В «дни Линдберга» поэтесса создает поэму о полете, но другом - высшем, духовном, и лишь в нескольких строчках проступает низменный образ полета на самолете:
Не дышите славою -
Воздухом низов.
Курс воздухоплавания -
Смерть...
Цветаева далека от восхваления авиации:
Курс воздухоплавания -
Смерть, и ничего
Нового в ней. 17
Неверно было бы сказать, что перелет Линдберга воспринимался Цветаевой только негативно. Поэтесса была готова приветствовать победу человека над стихией, но лишь победу его духа. Полет же плоти на «приборе» неестественен для Цветаевой, поскольку человек - «сам - сплошное аэро», «сплошное легкое - сам». Полет на аэроплане приводит у Цветаевой (как и всех поэтов серебряного века) к смерти.
Но голоса поэтов, не поддерживавших авиационный ажиотаж, не были слышны в СССР, где набирал силу тотальный миф об авиации. Миф о всемогуществе авиации и великом будущем аэроэпохи воздействовал на всего человека - и на его чувства, и на его разум - спроецированные на авиацию традиционно связанные с полетом мифы захватывали глубины души, перспективы развития авиации как техники поражали ум. Страна входила в период веры в титаническое могущество авиации.
Вывод
В ходе нашей работы были сделаны следующие выводы: обращение человека к полёту отмечалось во все времена и поначалу находила свою реализацию главным образом в мифологии, религии, мистике и сказках, а затем и в произведениях писателей и поэтов.
Полет для Фета - это просто нечто более ускоренное, более стремительное, более осмысленное, чем просто движение, можно сказать, что полет как большое целое — это не символ смерти и загробного мира. Полет — это символ возрождения и жизни, полет — это сама жизнь.
Следуя традициям Фета, Шагал продолжает мотив полета в своей поэзии. Полёт для него, прежде всего, — это и любовь, и воспоминание, и образ любимой женщины, и сама жизнь.
Следует традициям Фета и Бодлер. Если человек у Фета созерцает небесное, призывает к движению наверх, спасительному для души и приближающему её к подлинному счастью, или только прикасается к запредельному, то человек, а точнее — поэт в лирике Бодлера воспринимает небесную сферу как родную, предельно близкую себе и ощущает себя в ней легко и свободно.
20-й век всколыхнул мечты о полете - причем не просто возродил их, но превратил в воображении людей из невозможных в возможные.
Однако многие выдающиеся русские поэты и писатели с сомнением относились к авиационной эйфории, указывая на чуждость истинной духовной жизни человека полету на аэроплане. Больше других размышлял и писал об этом Александр Блок.
Блок разводил понятия о «полете на летательном аппарате» и «полете души» и не разделял общеевропейского ажиотажа вокруг авиации.
Среди известных русских поэтов и писателей авиацию приветствовали немногие - это, прежде всего, Валерий Брюсов, Леонид Андреев и Александр Куприн.
Внимание России, прежде всего элиты общества, было справедливо обращено на разрушительную сторону авиации. Как и в Европе, в русских газетах регулярно появлялись заметки о бомбежках европейских населенных пунктов, причиненных разрушениях.
Теперь уже все значительные поэты и писатели России отвернулись от авиации. Они не могли и помыслить о том, чтобы воспеть летчика, который, в их представлении, превратился в жестокое, безнравственное существо, беспечно летающее над священным полем битвы и с легкой душой бросающее бомбы во все живое.
Первая мировая война полностью изменила представления об авиации и возможностях самолетов.
Футурист Владимир Маяковский - будущий поэт-трибун — провозгласил гимн ранней советской авиации.
Среди этих немногих, не поддерживающих бум вокруг авиации, была Марина Цветаева. Полет же плоти на «приборе» неестественен для Цветаевой, поскольку человек - «сам - сплошное аэро», «сплошное легкое - сам». Полет на аэроплане приводит у Цветаевой (как и всех поэтов серебряного века) к смерти.
Таким образом, понятие « о полёте» было разведено А. Блоком и поддержано многими поэтами «серебряного века», в том числе М. Цветаевой.. Отношение к авиации на протяжении длительного времени было неоднозначно. На это влияла та политическая ситуация и атмосфера, которая складывалась в начале 20 века. Поэты - футуристы, в том числе В. Маяковский, считали авиацию символом нового времени, новой эры.
Практическая ценность работы: результаты работы могут быть использованы учащимися средних и старших классов в школах, лицеях, студентами колледжей, институтов, а также учителями при изучении мотива полёта в поэзии.
Список литературы
- Арабские народные сказки. - М.: Профиздат,2007.
- Блок Александр. Записные книжки. 1901-1920. М.,
- 1965. С. 181
- Брюсов Валерий. Собр. Соч. М. 1974. Т. 3. С. 650.
- Брюсов, Валерий. Избранное. М. 1983. С. 133-134, 209, 211,
- 242.
- Желтова Е.Л. Миф о летчике-сверхчеловеке в
европейской культуре начала XX века //
ВИЕТ. 2001. №2. С. 95-115.
- Кун Н.А. Легенды и мифы Древней Греции. Боги
и герои. Новосибирск. Науке.
Сиб.отд,1992-320с.
- Карело-финский эпос. – М.: Дрофа Плюс, 2009-72с.
- Маяковский Владимир. Соч. в двух томах. М., 1988. Т. 2.
С. 97
- А.Печёрская. Мифы и легенды древних славян. – М.:
Дрофа Плюс, 2011-64с.
- Русские народные сказки. – М.: Нигма,2012.
- Фарман А. Впечатления первого воздушного
перелета на аэроплане 30 октября
- 1908 г. // В мире новых ощущений. СПб., 1911. С.
72.
- Цветаева Марина. Стихотворения и помы. Л., 1990. С.
311.
- Цит. по.: Блок А.А. Стихотворения, поэмы,
театр. Л., 1936. С. 542.
|
